Игру по Воробьеву многие называют не
иначе, как антихоккей. Ядовитеньким этим
словечком клюют его устно и письменно, крапая
трактаты в виде газетных статей, не первый уже
год. Я тоже – клюнул. И насторожился: ну, все,
думаю, сейчас он ка-ак рванет. И полечу я тогда,
еще один умник, подхватив диктофон свой с
блокнотиком, прямым курсом к двери, ускоряемый
ядреными посылами. Но Воробьев не взорвался. Не
послал. Вздохнул только. Сделал протяжную паузу.
И терпеливо, как учитель бестолковому ученику,
стал с участием в глазах, объяснять мне суть
придуманной проблемы:
– Да глупости это, вот что я вам
скажу. Мне приклеили этот ярлык, очевидно, не
совсем понимая суть моей игры. Или просто от
зависти. Чтобы лишний раз было бы чем меня опять
уколоть. А ведь я на самом деле проповедник не
разрушительного, а организационного хоккея,
когда каждый игрок знает на зубок свои функции.
Помимо всяких там романтических аспектов
существует еще такое понятие, как результат –
вещь сугубо прагматическая, чуждая всякой
лирики. Оборона, если на то пошло, это игра, по
сути, без шайбы. Хитрая игра. Умная. Провоцируешь
соперника, а сам уже навострился на перехват –
тоже ведь искусство, да еще какое. Но я никогда не
буду противиться импровизации. Взять Ярославль:
никто же не пытался ограничить Ляшенко,
Вишневского или Швидкого. А кому пришло бы в
голову сдерживать Мишу Татаринова, был такой в
«Динамо», помните – он от лицевой линии отдавал и
сам же успевал в нападение. А если игрок обороны
носится, голову потеряв, то так не пойдет. И потом
– во многих командах есть сегодня игроки
совершенно конкретного толка – бандиты такие. А
у меня в Ярославле не было даже парня, способного
по-настоящему вступиться за молодых ребят. Был
Ковешников, но его в чемпионский год ударили по
голове в ресторане, и не стало человека. И нас
били на льду, как хотели. Кудинов взял и Ляшенко,
как дал в спину – парень чуть не убился. А вот
сейчас зато у меня в «Ладе» появился Булин. И я
рад. Хорошо. Теперь наш молодняк никто уже не
тронет... А ко всяким там подколкам я еще с
динамовских времен привычен. Надо было хоть
чем-то задеть – и болтали черт-те что. Помню, один
тренер, как ни встретимся, вздыхал все: «Да-а, вам
с Юрзиновым, конечно, проще – игроки у вас и
«безногими» вприпрыжку побегут, прикажите
только. А не побегут – вы их на нары, и других
наберете хоть сто человек. А я вот, профсоюзник,
так не могу...» Ну да, не может. А то я методы его не
знал...
– Но в чем-то он, наверное, был прав,
признайтесь?
– На нары никого я не загонял.
Материть – материл, врать не буду. Надо как-то
поднять на войну «мертвых» людей – вот и дашь по
ним трехэтажной очередью. Или мерзость
какую-нибудь скажешь. Меня за это один раз
снимать даже хотели, хорошо, начальник
погранвойск вступился.
– Сегодня игроков тоже гоняете?
– Матом? Боже упаси. Времена не те.
Да я и сам не тот уже, что был когда-то...
Побросало его в минувшем сезоне –
врагу не пожелаешь.
В начале декабря, в самый канун молодежного
чемпионата мира, ему сказали «до свидания» в
ярославском «Локомотиве». Чемпионат молодежный
он с грохотом провалил. А Ярославль, вдруг
спохватившись, дал задний ход. После двух
поражений подряд от нижегородцев над
«Локомотивом» реально нависла угроза остаться
за бортом плей-офф. И Воробьева позвали обратно.
Возвращение получилось блистательным. Четыре
победы подряд на финише второго этапа. А в первом
круге плей-офф «Локомотив» переехал напополам
казанский «Ак Барс», сотворив настоящую
сенсацию.
А Воробьева опять убрали, на сей раз с концами.
«Ну убрали – что тут такого особенного, – тоном
на удивление миролюбивым рассуждает сидящий
напротив дважды отставник. – Обычная для тренера
история. Сегодня ты здесь, а где будешь завтра,
про то одному Богу известно да еще тем, кто
зарплатой твоей ведает».
– А кстати, что они вам обещали,
когда звали обратно?
– Где – в Ярославле? Ничего не
обещали. Разговор был примерно такой: «Мы
контракт тебе выплачиваем? Честно выплачиваем?
Относимся к тебе нормально? Тогда помоги нам». Да
я, собственно, пожалуйста – надо, значит, помогу,
я к вам без претензий.
– А что, если через год или еще
раньше они позовут вас опять?
– Я уже, в общем-то, повзрослел. И все
эти вопросики – «А вот если бы? А вот там то, то» –
не надо, ни к чему они. Не захотели они дальше со
мной работать, ради Бога. Что мне теперь,
пропасть, что ли?
– И отрезали себя от Ярославля раз
и навсегда?
– А вот этого я не знаю. Как
говорится, загад не бывает богат. Мало ли, что в
жизни потом будет, ситуация какая, черт его знает.
Зачем же плевать в колодец.
– Какой вы, оказывается, человек
осторожный.
– Я-то? Ну, не сказал бы, что
осторожный. Дипломатичный – это да. Сегодня меня,
кстати, многие, знаете, подколоть норовят: ну что,
дескать, на каждый матч против Вуйтека будешь
выходить, небось, как на войну? Да, ладно вам,
кончайте этот детский лепет. Какая война! На днях
только виделся с Яковлевым, президентом
«Локомотива». Ну и мощная у вас команда, говорю,
соперников бомбите прямо в пух и прах. А он мне:
«Так ведь твои еще плоды, Ильич».
– Плоды-то ваши, только
пользоваться ими будет уже другой?
– Да и пусть себе пользуется. Мне не
жалко. Клином свет, что ли, сошелся на Ярославле.
– А вообще – фигура вашего
преемника в «Локомотиве», как она вам?
– Я это не обсуждаю.
– Почему?
– А не волнует меня это потому что.
Забыл уже.
– Но разве сам факт приглашения
иностранного специалиста – да еще чеха! – не
бросает тень на весь наш тренерский корпус?
– Вы так спрашиваете, как будто со
мной кто-то советовался, когда его приглашали.
Лисицин, губернатор ярославский, написал же в
газете, что тренеры классные на Руси,
оказывается, перевелись. Какие были, уехали все
на Запад – Юрзинов, Фетисов, Билялетдинов. А
здесь и выбрать стало не из кого. Пришлось им
обращаться за помощью в ведущую хоккейную
державу.
– Это он так считает. А вы?
– Разумеется, я не согласен. Есть у
нас специалисты – и достойные, и какие угодно,
всякие есть.
– Хорошо, назовите тогда поименно
хотя бы пятерых тренеров – хранителей
хоккейного огня, оставшихся здесь.
– Не люблю я про других говорить.
Про себя, впрочем, тоже не совсем, наверное,
корректно будет...
– Элементарнейший критерий – это
работа тренера с клубом.
– Сначала только надо посмотреть,
как этот клуб комплектовался. И каким путем к
успеху двигался. Была ли это действительно
работа, поиск, подготовка молодежи, или просто
хозяева накупили за бог знает какие деньги
готовых уже игроков.
– Как, по-вашему, сколько лет
оптимально тренер может работать с одним клубом,
чтобы работа из творчества не превратилась в
банальное прозябание?
– Уже году где-то на
третьем-четвертом, я заметил, тобой игроки
приедаются. Им кажется, что ты начинаешь
повторяться.
– А что же это, как не прозябание?
– Это им так кажется, что
повторяюсь. Я же ощущаю все совершенно иначе.
Идеи свои, например, в Ярославле я воплотил все до
единой в жизнь. Ни о чем не жалею. За пять лет 27
игроков молодых вырастил, поди плохо. А то
сегодня многие шумят-гремят: маркетинг, видите
ли, маленький. Да как же маленький, говорю. Да вот
ты нас всех обобрал – у нас и молодежи нет совсем.
Ну так кто же вам мешает, говорю, растите – будет.
А мне опять: да вот ты там своровал. Стоп-стоп, тут
вы, дорогие мои, что-то не то уже говорите. Сегодня
не те времена, сегодня никто ни у кого уже не
ворует. Деньги на бочку – и весь разговор. Все
по-честному, без обмана. Даже в школе, когда
берешь оттуда парнишку, изволь компенсацию
заплатить. Или у вас что, денег нет совсем – не
верю. Вы только покупайте игроков не по сто тысяч,
а берите тысяч за пять – молодого, не
обстрелянного, ну и растите его, подтягивайте. В
первый свой год он, конечно, результата не даст.
Но все равно – рискуйте, двигайте парнишку. Я же
рисковал. По пять человек за сезон запускал. Да,
нелегко, а вы как хотели, елки-палки. Другое дело,
что я не могу спрашивать с игроков того, чему сам
их не научил.
– А как вы их учите?
– Обыкновенно учу: сначала объясню,
потом покажу обязательно.
– Понятно: повторение – мать
учения.
– Нет-нет, совершенно все не так.
Говорю же, сначала идет объяснение, после –
обязательно показ. Хотя многие тренеры учат по
принципу, о котором вы как раз сказали: к качеству
они идут через количество. Но этак можно шагать
годы и годы. А вот Юрзинов научил меня, как можно
этот марафонский срок сжать всего до 2–3 лет. Это
– для средних игроков. А таланты, типа Ляшенко
или Вишневского, у меня и через год уже
выстреливают.
– А вы когда теперь выстрелите – с
«Ладой»-то? В прежних командах дебют у вас
получался как в сказке. В «Динамо» – «золото». В
Ярославль пришли – опять «золото». А Бог,
известно, любит троицу.
– Я же ведь не астролог, чтобы с
умным видом пророчить сейчас, что и как будет по
весне. В душе задираю планку, конечно, по
максимуму. Но обещать что-то, прогнозами
бросаться – зачем? Это же несерьезно. На что
сыграем, то и получим. Контракт у меня на три года.
Не знаю, правда, как они терпеть меня будут,
впрочем, это уже вопрос другой. Я вам честно
скажу: когда я в первый раз туда приехал и
посмотрел, в каком команда пребывает состоянии,
мне ее стало жалко. Еще подумал: подписывать ли
контракт? Паузу взял на раздумье.
– А в каком она была состоянии?
– В хорошем. В блестящем просто.
– Я же серьезно, Петр Ильич.
– Ну что я буду говорить, что ли. Мне
же ведь еще с ними работать... Плохих игроков,
чтобы вы знали, у меня в командах вообще никогда
не бывает. Только самые лучшие. Все и всегда, где
бы я ни работал.
– Напоминает какое-то заклинание.
– Не заклинание – правило у меня
такое: ты должен верить в своих игроков, раз ты
тренер. Не веришь – откажись. Будь честен!
– А как же деньги? Жить-то надо на
что-то.
– Ну, милый мой, ты очень много сразу
хочешь. Ты хочешь и денег хапнуть погуще, и все
оплевать там, и выйти еще сухим из воды – а так не
бывает. Ребята-то в чем виноваты. Вот я пришел –
какая команда, с такой и буду работать, коли
взялся... Конечно, в предсезонку пришлось объемы
накрутить прилично. Понимал: не сделаю сейчас –
команда просто упадет в сезоне. Теперь же знаю
точно, что не упадет. Будут перемежаться успехи с
неудачами, но держать свой уровень будет крепко.
– Старт у «Лады», правда, получился
очень неожиданный. Резонный вопрос: не нужны ли
такие предсезонные загрузы, если на старте они
так бьют по турнирной бухгалтерии?
– Вы рассуждаете, держа в уме лишь
день сегодняшний. А что будет завтра? А если вдруг
в плей-офф окажемся – там как быть? Колоться? Да,
некоторые так делают. Я – нет.
– То есть, вы уже заранее
предвидите всегда, как отзовется команде
предсезонная пахота. Очков сколько на старте она
потеряет?
– А вы в своей работе можете все
предвидеть?
– У нас нагрузок таких нет.
– А какие это такие у меня нагрузки.
Что, я их составы заставляю разгружать.
Потренироваться час пятнадцать – и это
нагрузки?.. Конечно же, я многое заранее
предвидел, поскольку знал, что люди, привыкшие
два последних года работать, как в том рекламном
ролике, помните, тренер приходит и жалобно так
просит: «Ребятки, а может, потренируемся», не
смогут в один момент перестроиться под мои
требования.
– В таких случаях отношения между
тренером и игроками неизбежно оказываются на
грани конфликта, если не тихой войны. Как же вам
удается гасить возникающую напряженность?
– Обыкновенно. Надо индивидуально
пытаться каждый день...
– Ой, извините, что перебиваю вас,
Петр Ильич, боюсь, забуду потом спросить вот о
чем: говорят, когда вы только появились в «Ладе»,
то первые три дня ходили там, ни с кем даже не
здороваясь?
– Не здоровался? И вы что, в это
верите?.. У меня тут мальчишки – их не было в
«Ладе», а сейчас появились – и как я могу с
мальчишками не здороваться, не говоря уже об
опытных игроках. Мне бы, другое дело, хотелось,
чтобы они, как и руководители, стали ходить в
цивильном, ложку с вилкой знали бы, как правильно
держать, здоровались чтобы. Культурка бы
внутренняя чтобы у них появилась, понимаете?
– И все-таки напряженность как
разряжается? Вы навстречу делаете шаг?
– Я делаю.
– А как вы его делаете?
– Ну как – просто очень. Вызываю
ребят к себе, беседую с ними с глазу на глаз.
Пытаюсь на примерах убедить их, доказать, кто из
нас больше прав – они или тренер.
– И получается?
– С кем-то получается, с кем-то –
нет. Приходится от них, увы, отказываться.
– Как от Андрея Скабелки, наверное?
– Да, вот, кстати. Не знаю, откуда это
пошло, может быть, даже от Ярославля, хотя что-то
не припомню особых с ним там проблем. Вот
Афиногенов, допустим, в «Ладе» играть стал сейчас
лучше, чем в Ярославле. Повзрослел человек. А
Скабелка – у него вроде статус игрока ведущего,
он и держит себя так, парень сам симпатичный,
играть умеет, но показатели: 23 игры – 2 шайбы, куда
это... A еще идет и говорит – денег давайте...
Сейчас Шарифьянов у нас сидит, тоже игрок
высокооплачиваемый. Сидит почему? А почему он
должен играть, скажите мне. Не в форме – вот и
сидит. В предсезонку ждал-ждал там контракт, не
дождался, сюда приехал – физически совершенно не
готовый. Нет, чувствует он себя хорошо, аппетит
хороший...
– Когда вы «Ладу» только приняли,
одним из помощников главного тренера был там
Федор Канарейкин. Но сейчас его в Тольятти уже
нет.
– Правильно, приглашал его не я, а
Постников еще...Да при чем тут сошелся – не
сошелся. У Канарейкина взгляды на игру иные
совершенно... Почему вот я, допустим, сошелся так
близко с Юрзиновым. 12 лет все-таки прошагали с ним
бок о бок, из Риги в Москву уехал и меня с собой
забрал. Ну почему, почему? Был, значит, какой-то
смысл.
– Родственные вы с ним души,
выходит, Петр Ильич.
– Ну ладно – души родственные. Люди
просто нужны, умеющие работать. Хорошо умеющие
работать. А то души сразу какие-то. Дело делать
надо – вот и все.
Олег БАЛОБИН |