Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Спорт в школе»Содержание №24/2001
События. Факты. Комментарии

БОЛЬШОЙ ХОККЕЙ

Игру по Воробьеву многие называют не иначе, как антихоккей. Ядовитеньким этим словечком клюют его устно и письменно, крапая трактаты в виде газетных статей, не первый уже год. Я тоже – клюнул. И насторожился: ну, все, думаю, сейчас он ка-ак рванет. И полечу я тогда, еще один умник, подхватив диктофон свой с блокнотиком, прямым курсом к двери, ускоряемый ядреными посылами. Но Воробьев не взорвался. Не послал. Вздохнул только. Сделал протяжную паузу. И терпеливо, как учитель бестолковому ученику, стал с участием в глазах, объяснять мне суть придуманной проблемы:

– Да глупости это, вот что я вам скажу. Мне приклеили этот ярлык, очевидно, не совсем понимая суть моей игры. Или просто от зависти. Чтобы лишний раз было бы чем меня опять уколоть. А ведь я на самом деле проповедник не разрушительного, а организационного хоккея, когда каждый игрок знает на зубок свои функции. Помимо всяких там романтических аспектов существует еще такое понятие, как результат – вещь сугубо прагматическая, чуждая всякой лирики. Оборона, если на то пошло, это игра, по сути, без шайбы. Хитрая игра. Умная. Провоцируешь соперника, а сам уже навострился на перехват – тоже ведь искусство, да еще какое. Но я никогда не буду противиться импровизации. Взять Ярославль: никто же не пытался ограничить Ляшенко, Вишневского или Швидкого. А кому пришло бы в голову сдерживать Мишу Татаринова, был такой в «Динамо», помните – он от лицевой линии отдавал и сам же успевал в нападение. А если игрок обороны носится, голову потеряв, то так не пойдет. И потом – во многих командах есть сегодня игроки совершенно конкретного толка – бандиты такие. А у меня в Ярославле не было даже парня, способного по-настоящему вступиться за молодых ребят. Был Ковешников, но его в чемпионский год ударили по голове в ресторане, и не стало человека. И нас били на льду, как хотели. Кудинов взял и Ляшенко, как дал в спину – парень чуть не убился. А вот сейчас зато у меня в «Ладе» появился Булин. И я рад. Хорошо. Теперь наш молодняк никто уже не тронет... А ко всяким там подколкам я еще с динамовских времен привычен. Надо было хоть чем-то задеть – и болтали черт-те что. Помню, один тренер, как ни встретимся, вздыхал все: «Да-а, вам с Юрзиновым, конечно, проще – игроки у вас и «безногими» вприпрыжку побегут, прикажите только. А не побегут – вы их на нары, и других наберете хоть сто человек. А я вот, профсоюзник, так не могу...» Ну да, не может. А то я методы его не знал...

– Но в чем-то он, наверное, был прав, признайтесь?

– На нары никого я не загонял. Материть – материл, врать не буду. Надо как-то поднять на войну «мертвых» людей – вот и дашь по ним трехэтажной очередью. Или мерзость какую-нибудь скажешь. Меня за это один раз снимать даже хотели, хорошо, начальник погранвойск вступился.

– Сегодня игроков тоже гоняете?

– Матом? Боже упаси. Времена не те. Да я и сам не тот уже, что был когда-то...

Побросало его в минувшем сезоне – врагу не пожелаешь.
В начале декабря, в самый канун молодежного чемпионата мира, ему сказали «до свидания» в ярославском «Локомотиве». Чемпионат молодежный он с грохотом провалил. А Ярославль, вдруг спохватившись, дал задний ход. После двух поражений подряд от нижегородцев над «Локомотивом» реально нависла угроза остаться за бортом плей-офф. И Воробьева позвали обратно. Возвращение получилось блистательным. Четыре победы подряд на финише второго этапа. А в первом круге плей-офф «Локомотив» переехал напополам казанский «Ак Барс», сотворив настоящую сенсацию.
А Воробьева опять убрали, на сей раз с концами. «Ну убрали – что тут такого особенного, – тоном на удивление миролюбивым рассуждает сидящий напротив дважды отставник. – Обычная для тренера история. Сегодня ты здесь, а где будешь завтра, про то одному Богу известно да еще тем, кто зарплатой твоей ведает».
– А кстати, что они вам обещали, когда звали обратно?

– Где – в Ярославле? Ничего не обещали. Разговор был примерно такой: «Мы контракт тебе выплачиваем? Честно выплачиваем? Относимся к тебе нормально? Тогда помоги нам». Да я, собственно, пожалуйста – надо, значит, помогу, я к вам без претензий.

– А что, если через год или еще раньше они позовут вас опять?

– Я уже, в общем-то, повзрослел. И все эти вопросики – «А вот если бы? А вот там то, то» – не надо, ни к чему они. Не захотели они дальше со мной работать, ради Бога. Что мне теперь, пропасть, что ли?

– И отрезали себя от Ярославля раз и навсегда?

– А вот этого я не знаю. Как говорится, загад не бывает богат. Мало ли, что в жизни потом будет, ситуация какая, черт его знает. Зачем же плевать в колодец.

– Какой вы, оказывается, человек осторожный.

– Я-то? Ну, не сказал бы, что осторожный. Дипломатичный – это да. Сегодня меня, кстати, многие, знаете, подколоть норовят: ну что, дескать, на каждый матч против Вуйтека будешь выходить, небось, как на войну? Да, ладно вам, кончайте этот детский лепет. Какая война! На днях только виделся с Яковлевым, президентом «Локомотива». Ну и мощная у вас команда, говорю, соперников бомбите прямо в пух и прах. А он мне: «Так ведь твои еще плоды, Ильич».

– Плоды-то ваши, только пользоваться ими будет уже другой?

– Да и пусть себе пользуется. Мне не жалко. Клином свет, что ли, сошелся на Ярославле.

– А вообще – фигура вашего преемника в «Локомотиве», как она вам?

– Я это не обсуждаю.

– Почему?

– А не волнует меня это потому что. Забыл уже.

– Но разве сам факт приглашения иностранного специалиста – да еще чеха! – не бросает тень на весь наш тренерский корпус?

– Вы так спрашиваете, как будто со мной кто-то советовался, когда его приглашали. Лисицин, губернатор ярославский, написал же в газете, что тренеры классные на Руси, оказывается, перевелись. Какие были, уехали все на Запад – Юрзинов, Фетисов, Билялетдинов. А здесь и выбрать стало не из кого. Пришлось им обращаться за помощью в ведущую хоккейную державу.

– Это он так считает. А вы?

– Разумеется, я не согласен. Есть у нас специалисты – и достойные, и какие угодно, всякие есть.

– Хорошо, назовите тогда поименно хотя бы пятерых тренеров – хранителей хоккейного огня, оставшихся здесь.

– Не люблю я про других говорить. Про себя, впрочем, тоже не совсем, наверное, корректно будет...

– Элементарнейший критерий – это работа тренера с клубом.

– Сначала только надо посмотреть, как этот клуб комплектовался. И каким путем к успеху двигался. Была ли это действительно работа, поиск, подготовка молодежи, или просто хозяева накупили за бог знает какие деньги готовых уже игроков.

– Как, по-вашему, сколько лет оптимально тренер может работать с одним клубом, чтобы работа из творчества не превратилась в банальное прозябание?

– Уже году где-то на третьем-четвертом, я заметил, тобой игроки приедаются. Им кажется, что ты начинаешь повторяться.

– А что же это, как не прозябание?

– Это им так кажется, что повторяюсь. Я же ощущаю все совершенно иначе. Идеи свои, например, в Ярославле я воплотил все до единой в жизнь. Ни о чем не жалею. За пять лет 27 игроков молодых вырастил, поди плохо. А то сегодня многие шумят-гремят: маркетинг, видите ли, маленький. Да как же маленький, говорю. Да вот ты нас всех обобрал – у нас и молодежи нет совсем. Ну так кто же вам мешает, говорю, растите – будет. А мне опять: да вот ты там своровал. Стоп-стоп, тут вы, дорогие мои, что-то не то уже говорите. Сегодня не те времена, сегодня никто ни у кого уже не ворует. Деньги на бочку – и весь разговор. Все по-честному, без обмана. Даже в школе, когда берешь оттуда парнишку, изволь компенсацию заплатить. Или у вас что, денег нет совсем – не верю. Вы только покупайте игроков не по сто тысяч, а берите тысяч за пять – молодого, не обстрелянного, ну и растите его, подтягивайте. В первый свой год он, конечно, результата не даст. Но все равно – рискуйте, двигайте парнишку. Я же рисковал. По пять человек за сезон запускал. Да, нелегко, а вы как хотели, елки-палки. Другое дело, что я не могу спрашивать с игроков того, чему сам их не научил.

– А как вы их учите?

– Обыкновенно учу: сначала объясню, потом покажу обязательно.

– Понятно: повторение – мать учения.

– Нет-нет, совершенно все не так. Говорю же, сначала идет объяснение, после – обязательно показ. Хотя многие тренеры учат по принципу, о котором вы как раз сказали: к качеству они идут через количество. Но этак можно шагать годы и годы. А вот Юрзинов научил меня, как можно этот марафонский срок сжать всего до 2–3 лет. Это – для средних игроков. А таланты, типа Ляшенко или Вишневского, у меня и через год уже выстреливают.

– А вы когда теперь выстрелите – с «Ладой»-то? В прежних командах дебют у вас получался как в сказке. В «Динамо» – «золото». В Ярославль пришли – опять «золото». А Бог, известно, любит троицу.

– Я же ведь не астролог, чтобы с умным видом пророчить сейчас, что и как будет по весне. В душе задираю планку, конечно, по максимуму. Но обещать что-то, прогнозами бросаться – зачем? Это же несерьезно. На что сыграем, то и получим. Контракт у меня на три года. Не знаю, правда, как они терпеть меня будут, впрочем, это уже вопрос другой. Я вам честно скажу: когда я в первый раз туда приехал и посмотрел, в каком команда пребывает состоянии, мне ее стало жалко. Еще подумал: подписывать ли контракт? Паузу взял на раздумье.

– А в каком она была состоянии?

– В хорошем. В блестящем просто.

– Я же серьезно, Петр Ильич.

– Ну что я буду говорить, что ли. Мне же ведь еще с ними работать... Плохих игроков, чтобы вы знали, у меня в командах вообще никогда не бывает. Только самые лучшие. Все и всегда, где бы я ни работал.

– Напоминает какое-то заклинание.

– Не заклинание – правило у меня такое: ты должен верить в своих игроков, раз ты тренер. Не веришь – откажись. Будь честен!

– А как же деньги? Жить-то надо на что-то.

– Ну, милый мой, ты очень много сразу хочешь. Ты хочешь и денег хапнуть погуще, и все оплевать там, и выйти еще сухим из воды – а так не бывает. Ребята-то в чем виноваты. Вот я пришел – какая команда, с такой и буду работать, коли взялся... Конечно, в предсезонку пришлось объемы накрутить прилично. Понимал: не сделаю сейчас – команда просто упадет в сезоне. Теперь же знаю точно, что не упадет. Будут перемежаться успехи с неудачами, но держать свой уровень будет крепко.

– Старт у «Лады», правда, получился очень неожиданный. Резонный вопрос: не нужны ли такие предсезонные загрузы, если на старте они так бьют по турнирной бухгалтерии?

– Вы рассуждаете, держа в уме лишь день сегодняшний. А что будет завтра? А если вдруг в плей-офф окажемся – там как быть? Колоться? Да, некоторые так делают. Я – нет.

– То есть, вы уже заранее предвидите всегда, как отзовется команде предсезонная пахота. Очков сколько на старте она потеряет?

– А вы в своей работе можете все предвидеть?

– У нас нагрузок таких нет.

– А какие это такие у меня нагрузки. Что, я их составы заставляю разгружать. Потренироваться час пятнадцать – и это нагрузки?.. Конечно же, я многое заранее предвидел, поскольку знал, что люди, привыкшие два последних года работать, как в том рекламном ролике, помните, тренер приходит и жалобно так просит: «Ребятки, а может, потренируемся», не смогут в один момент перестроиться под мои требования.

– В таких случаях отношения между тренером и игроками неизбежно оказываются на грани конфликта, если не тихой войны. Как же вам удается гасить возникающую напряженность?

– Обыкновенно. Надо индивидуально пытаться каждый день...

– Ой, извините, что перебиваю вас, Петр Ильич, боюсь, забуду потом спросить вот о чем: говорят, когда вы только появились в «Ладе», то первые три дня ходили там, ни с кем даже не здороваясь?

– Не здоровался? И вы что, в это верите?.. У меня тут мальчишки – их не было в «Ладе», а сейчас появились – и как я могу с мальчишками не здороваться, не говоря уже об опытных игроках. Мне бы, другое дело, хотелось, чтобы они, как и руководители, стали ходить в цивильном, ложку с вилкой знали бы, как правильно держать, здоровались чтобы. Культурка бы внутренняя чтобы у них появилась, понимаете?

– И все-таки напряженность как разряжается? Вы навстречу делаете шаг?

– Я делаю.

– А как вы его делаете?

– Ну как – просто очень. Вызываю ребят к себе, беседую с ними с глазу на глаз. Пытаюсь на примерах убедить их, доказать, кто из нас больше прав – они или тренер.

– И получается?

– С кем-то получается, с кем-то – нет. Приходится от них, увы, отказываться.

– Как от Андрея Скабелки, наверное?

– Да, вот, кстати. Не знаю, откуда это пошло, может быть, даже от Ярославля, хотя что-то не припомню особых с ним там проблем. Вот Афиногенов, допустим, в «Ладе» играть стал сейчас лучше, чем в Ярославле. Повзрослел человек. А Скабелка – у него вроде статус игрока ведущего, он и держит себя так, парень сам симпатичный, играть умеет, но показатели: 23 игры – 2 шайбы, куда это... A еще идет и говорит – денег давайте... Сейчас Шарифьянов у нас сидит, тоже игрок высокооплачиваемый. Сидит почему? А почему он должен играть, скажите мне. Не в форме – вот и сидит. В предсезонку ждал-ждал там контракт, не дождался, сюда приехал – физически совершенно не готовый. Нет, чувствует он себя хорошо, аппетит хороший...

– Когда вы «Ладу» только приняли, одним из помощников главного тренера был там Федор Канарейкин. Но сейчас его в Тольятти уже нет.

– Правильно, приглашал его не я, а Постников еще...Да при чем тут сошелся – не сошелся. У Канарейкина взгляды на игру иные совершенно... Почему вот я, допустим, сошелся так близко с Юрзиновым. 12 лет все-таки прошагали с ним бок о бок, из Риги в Москву уехал и меня с собой забрал. Ну почему, почему? Был, значит, какой-то смысл.

– Родственные вы с ним души, выходит, Петр Ильич.

– Ну ладно – души родственные. Люди просто нужны, умеющие работать. Хорошо умеющие работать. А то души сразу какие-то. Дело делать надо – вот и все.

Олег БАЛОБИН

Рейтинг@Mail.ru